Автор: Летающие Труселя из Сыра
Персонажи: Кас, Дин. Сэм, к его несчастью, мимо пробегал
Пейринг: Кас/Касовы соображения на тему Дина.Жанр: стеб
Рейтинг: PG-13
Таймлайн: 4 сезон, но это не суть важно.
Дисклаймер: отрекаюсь от всего. Ну, разве что, грибы оставлю.
Предупреждения: ООС, гопник!Дин, обоснуй по этому поводу так расстроился, что остался дома
Кася, шоты гонишь?Стоит обычная предапокалиптическая осень... В кронах деревьев гуляет шальной непоседа-ветер. Подхватывая и кружа в безумном танце листву, он, выдохшись, мягко опускает ее на теплое земляное ложе. Где-то на полях собирают урожай трудолюбивые фермеры. Где-то в небе курлычет улетающая на юг стая журавлей. Где-то в Клетке лобызает фотографию Сэма Люцифер. В Нью-Мексико Бог заказывает постную маисовую лепешку. А в маленьком сквере, возле заброшенной детской площадки сидят на корточках двое. Один темноволосый, в измятом бежевом плаще, другой посветлее, в синих адидасовских трениках и такой же олимпийке. Ангел и Человек. Небо и Земля. Вечность и Миг. Тот, Кто вытаскивал и Тот, Кого вытащили. Оба молчат. Им, безусловно, есть что сказать друг другу, но... еще не время. Пока еще нет... Наконец раздается спасительный звон - опустошенная бутылка пива катится прочь по прогревшемуся за день асфальту. Одновременно на землю летит бычок от самокрутки. Ну вот...теперь можно. Дин смачно сплевывает и поворачивает голову:
- Ну здорово, братан! Чё ты, как по жизни, все тип-топ? Ты это...извини еще раз, что я кастетом так тебя, сам понимаешь - тяжелое детство, нервы ни к черту, сижу, кручу махорочку, никого не трогаю, а тут ты со спины рисуешься - а у меня, знаешь, после срока в Преисподней рефлекс на эти гомосяцкие замашки. Но ты же не гомосек, ты свой пацан, ты как брат мне, я тебя уважаю, понимаешь? Все по понятиям, это я тебе как типочек типочку говорю. Сечешь фишку?...
Дин говорит, а Кастиэль почти ничего не понимает, лишь морщит ушибленный нос и пронзительно смотрит на своего человека огромными бездонно синими омутами глаз. У Дина красивое веснушчатое лицо, пухлые чувственные губы, мутный болотный взгляд и выразительные мешки под глазами. Ангел находит это сочетание неимоверно притягательным. Он не видит, но знает, что на левом предплечье у Дина красуется отпечаток его, Касовой ладони, а на правом занимает драгоценные сантиметры вожделенной плоти корявая наколка, гласящая «Welcome to Hell, BABY», с прилагающимся цветным изображением истинного лика Аластора. Кас не оставляет радужных надежд модернизировать в один прекрасный день данное святотатство во что-то более приличное...и непременно крылатое. И, конечно же, с нимбом. Может быть, даже в плаще. Дин любит этот плащ. Однажды он даже высморкался в него... Преисполненный чувствами, Кастиэль улыбается. Прокуренный голос человека льется ему как бальзам на душу...или елей на благодать. Кас блаженно прикрывает веки, распрямляет крылья, незримо обнимая ими Дина, и лишь неимоверным усилием воли смахивает с себя сладкую негу и вслушивается в обращенные к нему слова.
- Слышь, Касян, вот ты владеешь телепатией, телекинезом и телепортацией. Почему бы тебе не завладеть телефоном? Или там телевизором? - губы Винчестера растягиваются в оскале, и в мягких предзакатных лучах солнца сверкают золотом вставные коронки.
Ангел с нежностью подается вперед, однако тут же одергивает себя и слегка хмурится:
- Я не понимаю, Дин...
- Да все ты понимаешь, ну же, не будь тряпкой! - сильная мозолистая рука хлопает Кастиэля по плечу, губы растягиваются шире, и к теплому золотому сиянию добавляется благородное серебряное.
«Для тебя я буду кем-угодно...» - думает ангел, однако вслух говорит:
- Но ты же знаешь - у меня будут проблемы, - он скорбно вздыхает. - После того, как я назвал Анну шлюшкой подзаборной, а Уриэлю сказал, что он нигер пальцем деланный, Захария уже вызывал меня к себе на ковер...
- Вот ссука петух плешивый! - Дин достает и злобно разрывает кулечек с семками. - А ты чё?
- А я ему, как ты и учил - «Ты чё такой дерзкий? - говорю. - Ты с какого района? На кого бочку катишь? Мелочь есть, нет? А если проверю? Ну я добрый сёдня, так что давай, до свидания».
- А он чё?
- А он не ожидал, наверное...побледнел...за сердце схватился. Упал, представляешь? На Казахстан, да, - Кастиэль удрученно качает головой.
- Чётко ты его уделал, Касян. Авторитет свой показал. Красавчик. Просто красавчик, - одобрительно кивает Дин, и Кас весь трепещет от этих слов, заходится румянцем, и что-то смущенно бормочет, стыдливо пряча глаза в области Динового паха. Чтобы как-то скрасить неловкость момента, он спрашивает невпопад:
- А где же Сэм?
- Сэмми? Сэмми сейчас с закруткой гоняется за одной ведьмой, - перехватив повисший на губах Каса вопрос, Дин веско объясняет. - Кризис. Пора консервировать любое мясо.
Некоторое время они молчат: Кастиэль - бездумно и с наслаждением вдыхая аромат пива, тараньки и белобрысой Люськи из соседнего двора, щедро приправленный тройным одеколоном — ни с чем не сравнимый аромат его человека, а Дин — сосредоточено пытаясь задавить огромного жука-оленя с дивным щенячьим взглядом.
«Дин, это я, - неслышно пищит насекомое, махая головкой с развесистыми рогами. - Дин, опомнисссс....».
Пцык - Дин наконец размазывает подошвой жука, оставляя от него лишь маленькое серое пятно с каплей демонской крови посредине, и, удовлетворенно хмыкая, снова поворачивается к Кастиэлю:
- Короче, так ты, типа, как? Не зассышь в компот? Не в службу, а в дружбу.
Кас выныривает из дурманящей нирваны, в которой он уже успел оросить нежную плоть вверенного ему человека своей неземной страстью...дважды. Он словно все еще чувствует на своем горле стальную хватку крепких, мужественных рук со сбитыми костяшками, его кожа словно все еще сочится кровью из-под раздирающих ее ногтей, в глазах его еще пляшут звездочки от страшного удара кастетом в висок. Ах Дин, его Дин. Такой сильный, такой...дикий, такой не прирученный. Непременно надломленным голосом кричащий непонятное «Уйди, гомосек вонючий!» при всяких попытках Каса приласкать, обнять, поцеловать... Именно таким ангелу видится их недалекое совместное будущее. Иначе и быть не может, Дин, он такой...сложный. Многого не понимает и не принимает. Но коль изменился он, Кастиэль, Воин Господень, изменится и Тот, Кого вытащили, спасая Ад от пагубного блатного влияния..
С такими то мыслями и обращает ясный небесный взор свой Ангел на Человека.
- Что? - переспрашивает. - А, ну да...Дин, я право не знаю. Понимаешь, Захария с меня три оперения сдерет... - однако, тут же видя, как скисает бравое опухшее лицо Винчестера, он обреченно-торжественно вздыхает, затем встает, оправляет плащ, решительно пересекает площадку и подходит к сидящему на лавочке и ждущему свою еще не убитую маму Адаму Миллигану:
- Эй, пацанчик...попрыгай...